Комбат против волчьей стаи

— А я думаю, ты не понимаешь, что натворил.

— Я хотел… Я рассчитывал…

— А ты всегда хочешь,  — кричал в трубку генерал,  — ты всегда стараешься сделать как лучше, а получается хуже, чем раньше…

Савельев молчал, вытаскивая из пачки последнюю сигарету, за эту ночь он выкурил целую пачку крепких сигарет. И во рту у него держался мерзкий металлический привкус.

— Ладно,  — резко оборвал генерал.  — В двенадцать я тебя жду. И отчет, пожалуйста, чтоб лежал у меня на столе.

— Так точно. Будет сделано.

Генерал отключил телефон и Савельев услышал гудки.

А 980 килограммов наркотиков, расфасованных в целлофановые мешки, в каждый по килограмму, посчитанные и упакованные лежали на складе, ожидая отправки.

О том, что произошло ночью неподалеку, буквально в километре от товарной станции, в Казахстане уже знали. Знали те, кому было нужно знать, и самодовольно потирали руки. Наркотики были спасены, деньги, вложенные в эту партию, не сгорели, не вылетели в трубу, деньги, заплаченные Морозову, окупались с лихвой.

Расстраивало преступников лишь то, что среди них есть стукач, который сообщил в управление полковнику Савельеву о том, что партия наркотиков в ночь с субботы на воскресенье прибудет на товарную станцию Рязани вместе с тарой, спрятанная в ящики от приборов, месяц назад привезенных на космодром.

К концу дня полковник Савельев имел вид собаки, несправедливо побитой своим же хозяином. Генерал дал волю своему гневу, он не жалел слов, и Савельеву оставалось лишь молчать, принимая на свою голову ушаты помоев.

— Откуда информация? Откуда?  — прошипел генерал.  — Ты доверяешь своему человеку, Савельев, а тебе в голову не могло прийти, что нас просто скомпрометировали, подставили, и теперь мы выглядим козлами отпущения. Масштабная операция! Я, к твоему сведению, уже доложил министру, он в курсе. Мне уже звонили из приемной, и я чувствовал себя как школьник. Ты понимаешь, полковник? Как школьник!

Я генерал, уже тридцать лет хожу в погонах, а тут со мной обращаются, словно я нашкодил, провинился!

Савельев подумал, зачем было прежде срока докладывать министру. Хотел рвануть, хотел получить поощрение или благодарность?

— Ты, наверное, Савельев, думаешь,  — генерал выбрался из-за стола, оттолкнув кресло,  — что я хотел выглядеть перед начальством героем. Да нет, все не так, министр спросил, я ответил. Мне не нужны ни поощрения, ни похвалы. Я делаю свое дело, государство дает нам деньги, а мы их проедаем без отдачи. Ты это понимаешь?

— Так точно,  — буркнул полковник Савельев.

— Кто дал тебе информацию? Ты уверен в этом человеке?

— Уверен,  — тихо произнес Савельев.

— Кто? Ты можешь назвать?

— Конечно, могу, Но думаю, что этого не надо делать.

— Почему?  — крикнул генерал.

— Знаете что,  — Савельев подошел прямо к генералу,  — мне кажется, что кто-то из наших сообщил им о готовящейся операции.

— Из наших? ! — закричал генерал,  — да ты что в своем уме?

Генерал прошелся по кабинету, тяжело плюхнулся в кресло.

— Как тебе такое могло прийти в голову? Тут же все проверенные люди. Все надежные, мы каждого проверяли-перепроверяли.

— Знаю.  — сказал Савельев,  — но тем не менее, это уже третья крупная операция и третий же прокол Первый раз в Шереметьево, три месяца назад. Точно знал — должны были прийти наркотики с транспортным самолетом. Мы приехали, все перерыли, наркотиков нет. Второй раз мы тормознули рефрижератор, и опять ничего. Кто-то их оповещает, кто-то из наших.

Закладки