Комбат против волчьей стаи

— Ну, конечно же, а я все ждала, когда же, наконец, он что-нибудь сотворит.

— Это муж ваш?

— Муж,  — у женщины была явно дурная привычка подхватывать одно из слов, брошенных собеседником, и произносить его совсем с другой интонацией,  — мучение, а не муж.

«Странно, ее даже не интересует, жив он или нет, вроде бы даже радуется. »

В комнате оказалось чуть попросторнее, чем в прихожей, хотя мебели здесь стояло раза в два больше, чем следовало бы.

— На работу пошел ваш супруг? Или как?

— Именно, что — или как. Сама его последний раз три месяца тому назад видела.

— И не знаете, где он теперь?

— Бомжует, вот где. Уже три года дома не живет.

А я за него и за газ, и за горячую воду плачу.

«Ну так, классическая схема,  — подумал майор Антонов,  — фирма зарегистрирована на бомжа, который вряд ли припомнит, кто водил его на регистрацию, кто платил ему».

— И что ни денег от него, ни вестей?

— Почти.

— А поточнее?

— С ним что-нибудь случилось?  — испуг жены объяснялся просто, ей не хотелось хоронить мужа за свои кровные деньги.

— Еще не знаем. Мы его просто разыскиваем,  — уклончиво ответил следователь.

— Значит, натворил-таки делов, как же, приходил один раз полгода тому назад. Не знаю уж, где он деньги взял, но мне дорогие духи купил, а дочке сто долларов подарил А потом снова на свой вокзал подался.

— Когда это было?

По времени получалось, что как раз в те дни, когда была зарегистрирована фирма «Долила».

— Он в Москве бомжует?

— Да, уж натерпелась я стыда, когда на Белорусском вокзале его увидела. Думала, пройду, не заметит, а он увязался за мной, да еще с дружками своими знакомить собрался.

— У вас фотографии его не найдется?

Женщина тяжело вздохнула, подошла к полке, навешенной над двуспальной тахтой, и из-под книжек вытащила толстый семейный альбом, развернула на последней странице. На цветной фотографии, сделанной в ателье, был изображен вполне моложавый мужчина в форме капитана инженерных войск. На военном кителе поблескивали две медали и орден Красного Знамени.

— В Афганистане воевал, что ли?

— Да,  — с неприязнью подтвердила жена Щукина,  — только теперь он мало на себя похож. Медали и орден, правда, до сих пор на груди таскает. Китель грязный, драный…

— Вы не могли бы фотографии одолжить?

— Век бы его не видеть,  — женщина осторожно вынула снимок из прорезей картонной страницы альбома и протянула следователю.

— Вам документик оставить, что я снимок взял?

— Да ну его.

— Спасибо вам, я, наверное, еще как-нибудь зайду. Вы никуда уезжать не собираетесь?

— Больно-то разъездишься на мою зарплату, когда дочка учится.

Теперь в руках майора Антонова имелась хоть какая-то зацепка. Он распорядился размножить снимок и доставить его в отделения милиции на вокзалах.

Борис Рублев опаздывать не любил, он был свято убежден, что пунктуальность — черта сродни порядочности — черта настоящего мужского характера. Поэтому на встречу с братьями Решетниковыми он прибыл минуты за три до назначенного времени. Припарковав свой автомобиль у крыльца охранного агентства с неброской вывеской «Александр», Комбат вышел на тротуар, вытряхнул из пачки сигарету, не спеша закурил. У него еще оставалось две минуты времени.

"Ну и где же, мои гаврики? ! — подумал он о братьях Решетниковых.

Закладки